a1a0d2b2     

Платова Виктория - Любовники В Заснеженном Саду



ЛЮБОВНИКИ В ЗАСНЕЖЕННОМ САДУ
Виктория ПЛАТОВА
Анонс
...Ему не повезло: все попытки уйти из жизни вслед за погибшим сыном не увенчались успехом. А должны были увенчаться, - только так можно было избавиться от чувства вины.
Им повезло больше: пройдя кастинг, они становятся популярным попсовым дуэтом. Плата за славу не так уж велика: скандальный имидж и смена сексуальной ориентации. Но они так юны и еще не знают, что слава и успех проходят слишком быстро, оставляя за собой выжженную и почти мертвую душу.
И когда, потеряв все, они остаются на обочине, - тогда и возникает вопрос: сможет ли выжженная душа противостоять чужой жестокой игре или, умерев сама, начнет убивать других?..
Все события, происходящие в романе, вымышлены, любое сходство с реально существующими людьми случайно.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НИКИТА
Сентябрь 200... года
"А ведь она похожа на Ингу, - тупо подумал Никита. - Странно, что я заметил это только сейчас..."
Чертовски похожа. Надо же, дерьмо какое!
Похожа определенно. До смуглой, убитой временем родинки на предплечье. До хрипатого том-вейтсовского "Blue Valentine" - Инга с ума сходила от этой вещи.

Есть от чего, по зрелому размышлению. Особенно когда пальцы гитариста рассеянно задевают гриф в проигрышах. Проигрыши похожи на ущелья, в которых так легко разбиться.

Проигрыши похожи на ущелья, а Она - на Ингу.
Похожа, похожа, похожа...
Она похожа на Ингу, которую Никита не знает. И никогда не знал. Никита появился потом, и с ним Инга прожила другую жизнь.

Восемь лет - тоже жизнь, кусок жизни, осколок, огрызок, съежившаяся змеиная шкурка. Ничего от этой жизни не осталось, ровным счетом ничего. И только гибель Никиты-младшего - как жирная точка в конце.

Никите так и не удалось перевести ее в робкое многоточие, даже почти эфемерного "Forse che si, forse che no" не получилось.
"Forse che si, forse che no".
"Возможно - да, возможно - нет". Дурацкое выражение, восемь лет назад привезенное ими из свадебного путешествия, из итальянской Мантуи, где они зачали Никиту-младшего.

Никите хотелось думать, что в Мантуе, хотя сразу же после Италии, в коротком, дышащем в затылок промежутке, были Испания и Португалия, но... "Возможно - да, возможно - нет" - дурацкое выражение, украшающее эмблемы княжеского дома Гонзаго. Никиты-младшего больше нет, а лабиринты остались. Они до сих пор скитаются в этих лабиринтах - Инга и Никита - до сих пор.
Боясь наткнуться друг на друга.
И все равно натыкаются.
Еще чаще они натыкаются на вещи Никиты-младшего, на его игрушки - целое стадо гоночных машинок со счастливым номером Шумахера, кирпичики "Лего", роботов-трансформеров, безвольную мягкую фауну, набитую синтепоном... Автоматы, пистолеты, недоукомплектованные подразделения солдатиков, паззлы, книжки...
Инга до сих пор читает эти книжки - вслух, в гулкой пустой детской, - и тогда Никите начинает казаться, что она помешалась. "Возможно - да, возможно - нет", говорит в таких случаях Инга. Это те немногие слова, которые она все еще говорит ему.
А Она и вправду похожа на Ингу.
Должно быть, Инга такой и была - до встречи с Никитой. Длинноволосая ухоженная блондинка двадцати трех лет, никаких мыслей о родах, после которых так разносит бедра.

Аккуратно вырезанные ноздри, аккуратно вырезанные губы, надменная тень капитолийской волчицы в глазах - сестры-близнецы, да и только! Вот только Инга выскочила замуж за первого же встреченного брюнетистого симпатягу без роду-племени, наплевав на другого, совсем не такого симпатичного лошка-мужа... А Она, не будь ду



Содержание раздела